Н.Бердяев в Тарту.
Aug. 30th, 2006 04:55 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
После долгих прогулок по Таллинну ночные разговоры с гостящими у меня петербуржцами в прямом контексте связаны с отношениями русской и эстонской культур. В пяти минутах ходьбы - дом с табличкой, увековечившей пребывание в нём в 1843-46 годах Ф.М.Достоевского. На соседней с нашей улице - дом, где у родственницы гостил в 1907-10 г. А.Блок. Мы, разумеется, острим по поводу заблаговременного заказа таблички и на мою скромную двухэтажную "деревяшку". Тем более, что молодой аспирант отправляется в Тарту по делам некоторого совместного научного проекта и кто знает, может мне удасться примазаться к славе будущего нобелевского лауреата...
Так вот, оказывается, в середине 30-х Николай Александрович собирался совершить лекционное турне по Прибалтике. Остановился он в Тарту по приглашению отца Юрия Шумакова (1914-1997) - известного местного литератора, переводчика, популяризатора русской культуры в здешних краях. Сам Юрий Дмитриевич вспоминал, как будучи тогда совсем юным начинающим поэтом, уже выпустившем при этом сборник стихов, сопровождал Бердяева накануне выступления в парикмахерскую. Юноша волновался. Ему было известно всё об исключительном успехе философа, об опубликованных в парижском журнале "Современные записки" великолепных эссе и о его ораторском даровании. Также и о коварном дефекте - нервном тике языка.
Брадобрейное заведение немца Гольдфретера располагалось в самом центре и считалось самым престижным и лучшим в среде профессуры тартуского университета. Прямо в кресле и застиг Бердяева приступ тика.
Ю.Шумаков вспоминал, что в зале оказался в этот момент его приятель Вадим Желнин. О нем, впоследствии известном природоведе и старейшем жителе Тарту, друзья рассказывали как личности, отличающейся непосредственностью, граничащей с бесшабашностью. Например, была знаменита проделка во время пребывания в Праге, в гостях у тамошнего архиепископа Сергия, когда хоть и по незнанию, он довольно бесцеремонно принял в алтаре храма самого Патриарха Антиохийского, бывшего в Чехии с визитом. Но выкрутился из щекотливой ситуации, когда благословился и низко поклонившись произнёс: "По одёжке встречают, по уму провожают."
Так вот тот, увидев в зеркале болезненную гримасу Бердяева, громко спросил: "Юрка, это что за шут?" Можно представить, что Шумаков был готов провалиться и в ярости зашипел: "Это знаменитый учёный, философ из Парижа. Понятно, возми тебя лихоманка?!"
Но немощь была недолгой и вскоре местная публика испытала на себе огромное воздействие ума и ораторского искусства философа, приводившее в изумление слушателей в европейских учёных центрах. В его книге "Судьбы России" можно обнаружить многое, что звучало тогда в Тарту. В его речи были те наблюдения, по которым молодёжь тридцатых, если бы смогла, определила суть всякого тоталитаризма. Значимость бердяевских обобщений привелось оценить по-настоящему несколько позднее, когда полностью проявилась сущность нацизма. В целом ряде трудов затрагивалась им эта тема. К примеру, в великолепном "Новом средневековье".
В тартуском выступлении звучала мысль о том, что человек определяется своим отношением к Богу. Он говорил о власти общества над человеком, об идеологиях, отрицающих трагический конфликт личности и общества, о свободе духа и утопиях, не оставляющих места этой свободе... Цвет интеллигенции университетского Тарту внимал словам русского философа в переполненном зале. Среди публики было много эстонских учёных, получивших образование в Российских (дореволюционных) гимназиях и университетах. Превосходно владея русским, они и до 1917 года хорошо знали имя и труды Бердяева. В 20-30-х годах в Прибалтике зачитывались его книгами "Духи русской революции", "Война и кризис интеллигентского сознания", "Царство Духа" и "Царство кесаря", "Русские идеи". Тогда он сетовал, что его имя известно всей Европе, в Америке и даже в Австралии, что его труды переведены на многие языки, но есть одна страна, где его почти не знают - "это моя Россия".
Конечно, всё изменилось и сейчас нам доступны около 500 наименований его произведений.
(По "Эстляндским былям" В.Илляшевича и воспоминаниям Ю.Д.Шумакова (+ Георгия)).
Поклон Павлу. :) http://pavellspb.livejournal.com/5345.html
Брадобрейное заведение немца Гольдфретера располагалось в самом центре и считалось самым престижным и лучшим в среде профессуры тартуского университета. Прямо в кресле и застиг Бердяева приступ тика.
Ю.Шумаков вспоминал, что в зале оказался в этот момент его приятель Вадим Желнин. О нем, впоследствии известном природоведе и старейшем жителе Тарту, друзья рассказывали как личности, отличающейся непосредственностью, граничащей с бесшабашностью. Например, была знаменита проделка во время пребывания в Праге, в гостях у тамошнего архиепископа Сергия, когда хоть и по незнанию, он довольно бесцеремонно принял в алтаре храма самого Патриарха Антиохийского, бывшего в Чехии с визитом. Но выкрутился из щекотливой ситуации, когда благословился и низко поклонившись произнёс: "По одёжке встречают, по уму провожают."
Так вот тот, увидев в зеркале болезненную гримасу Бердяева, громко спросил: "Юрка, это что за шут?" Можно представить, что Шумаков был готов провалиться и в ярости зашипел: "Это знаменитый учёный, философ из Парижа. Понятно, возми тебя лихоманка?!"
Но немощь была недолгой и вскоре местная публика испытала на себе огромное воздействие ума и ораторского искусства философа, приводившее в изумление слушателей в европейских учёных центрах. В его книге "Судьбы России" можно обнаружить многое, что звучало тогда в Тарту. В его речи были те наблюдения, по которым молодёжь тридцатых, если бы смогла, определила суть всякого тоталитаризма. Значимость бердяевских обобщений привелось оценить по-настоящему несколько позднее, когда полностью проявилась сущность нацизма. В целом ряде трудов затрагивалась им эта тема. К примеру, в великолепном "Новом средневековье".
В тартуском выступлении звучала мысль о том, что человек определяется своим отношением к Богу. Он говорил о власти общества над человеком, об идеологиях, отрицающих трагический конфликт личности и общества, о свободе духа и утопиях, не оставляющих места этой свободе... Цвет интеллигенции университетского Тарту внимал словам русского философа в переполненном зале. Среди публики было много эстонских учёных, получивших образование в Российских (дореволюционных) гимназиях и университетах. Превосходно владея русским, они и до 1917 года хорошо знали имя и труды Бердяева. В 20-30-х годах в Прибалтике зачитывались его книгами "Духи русской революции", "Война и кризис интеллигентского сознания", "Царство Духа" и "Царство кесаря", "Русские идеи". Тогда он сетовал, что его имя известно всей Европе, в Америке и даже в Австралии, что его труды переведены на многие языки, но есть одна страна, где его почти не знают - "это моя Россия".
Конечно, всё изменилось и сейчас нам доступны около 500 наименований его произведений.
(По "Эстляндским былям" В.Илляшевича и воспоминаниям Ю.Д.Шумакова (+ Георгия)).
Поклон Павлу. :) http://pavellspb.livejournal.com/5345.html