Орхидеи ещё не зацвели

[lap_landia]

"Хлюпкое и мшистое болотко
В чахлой, сохлой поросли сосны..."
Поэт русского декаданса, обитая среди эстонских ландшафтов, неизбежно проникся их пьянящим духом - не менее, чем воспетыми им же ананасами в шампанском. И был он при этом "весь в чём-то норвежском". И также в испанском. Но в целом он не случайно назвал себя Северяниным. Можно только представить, какие стихи писались бы им среди финских болот!

Это был последний шанс - забраться по замёрзшим кочкам на необитемые островки. Когда лёд совсем сойдёт, здесь небезопасно даже в резиновых сапогах - наверняка зачерпнёшь воды, а то и утопишь обувку, жадно стиснутую топью.



На твёрдом берегу видны редкие дачки. Непременно - сауна у воды. И лодка. Сейчас в округе ни души. Только стук дятла и пение птиц.



Ледок так тонок, что не выдержит и зайца.





Вереск, переплетаясь с багульником, создаёт бурый ковёр на поверхности более плотных кочек.



"Самое сердце Гримпинской трясины..."



Кроме дальнего щебетания птиц в чаще, тишину резко нарушают хрусткие звуки где-то в глубине взламывающегося льда. Я даже подпрыгнула от неожиданности, когда они раздались совсем близко.



А это жухлые листочки самой волшебной северной ягоды - морошки.



Винно-красные после зимовки листики на стелящихся веточках болотной клюквы - царицы финских приозёрных топей.



Ягода после зимы не только съедобна, но и очень вкусна, сахариста и сочна. Хотя после сбора осеннего урожая вряд ли что может остаться в столичных предместьях, даже таких заповедных.



Кажется, это пушица. Когда она расцветает белоснежным плотным шелковистым шариком, создаётся полная иллюзия дальнего заполярного Севера.



И ещё что-то из болотных мхов. Похоже, они проснулись. Будем считать их подснежниками, за отсутствием настоящих...